Дмитрий Николаевич Федечкин - начальник главного управления по делам печати и массовых коммуникаций Челябинской области. Говорят, что его боятся почти все журналисты и СМИ. Почему-то нашему ресурсу сказочно повезло, и на просьбу об интервью Начальник Главного Управления откликнулся. Нам было интересно. И даже не страшно. А разговор случился о будущем СМИ и далёких перспективах. Впрочем, и растекались мыслью по древу время от времени, не обошлось. Ибо Дмитрий Николаевич, как человек, причастный к созданию, развитию и производству средств массовых коммуникаций, тоже не мог себе отказать в отступлениях, историях и даже рисовании схем. Редакторы блога Челябинск.fm Юлия Грибовская и Максим Бодягин выпили всю минеральную воду у Дмитрия Николаевича, но обсудить успели не всё.
Максим Бодягин: Наш коллективный блог - о Челябинске и о возможных стратегиях его развития. СМИ и сетевые средства коммуникации могут и должны играть в этом процессе важную роль. Собственно, недавний инцидент с возгоранием ёмкости с бромом это довольно наглядно показал. Когда у населения есть некий запрос на информацию, а СМИ его не удовлетворяют - вакуум заполняется за счёт любых пригодных средств, включая массовую истерию в твиттере и прочие вещи. В этой связи у нас вопрос к вам, Дмитрий Николаевич, как Вы видите будущее челябинских медиа?
Дмитрий Федечкин: Всё то, что стоит на месте - или умирает, или стремительно теряет актуальность. Мы видим сегодня, что тиражи большинства печатных изданий как минимум не увеличиваются. И мы прекрасно понимаем, что в тех тиражах, которые есть на данный момент, есть элемент накачивания, например, за счет корпоративной подписки. В то же время новые медиа-технологии активно развиваются, и это сейчас не только ставшие привычными ЖЖ и информационные порталы, но и прочие технологии, которые приходят или в ближайшее время придут им на смену. Если говорить о перспективе 10 лет, думаю, к этому времени все равно будут существовать перекрёстные информационные потоки: традиционные для сегодняшнего дня СМИ и новые медиа.
Юлия Грибовская: А газеты через 20 лет будут существовать?
Д.Ф.: Будут, никаких сомнений в этом нет. Только они тоже изменятся. Печатные СМИ являются значимым источником существования типографского бизнеса. Я знаю о некоторых зарубежных компаниях, которые считают Россию перспективным рынком и полагают, что инвестировать сюда в развитие типографского бизнеса в ближайшие 12 лет будет выгодно. Нужно учесть, что у этого бизнеса достаточно низкая рентабельность, но при этом мы понимаем, что лучшие экономисты находятся по ту сторону океана. И для меня эта готовность инвестировать в типографский бизнес России – весомый аргумент в пользу печатных СМИ. Другой вопрос, что каждое из печатных СМИ будет стараться найти и отстаивать свое место под солнцем. Мой коллега Андрей Трушников сравнил газеты с наручными часами, заметив, что прогресс идет, а они остаются в моде. Но и наручные часы со временем так или иначе видоизменялись, впитывая в себя передовые современные технологии. И пресса также должна постоянно совершенствоваться. Кстати, обратите внимание, в штатных расписаниях большинства СМИ отсутствует такая должность как “директор по развитию”. В коммерческих организациях, бизнес-структурах и фирмах - есть, а вот в СМИ - нет. По-моему это свидетельствует о том, что многие из них живут лишь сегодняшним днем.
М.Б.: Что греха таить, многие технологии вообще проходят мимо наших медиа. Например, широко распиаренные в прошлом году твиттер-корреспонденты. Если сравнить работу твиттер-корреспондентов “Комсомолки” и наших изданий, все становится печально ясно. Твиттер - не самая передовая технология и не самая сложная вещь. Но твиттер-корреспондентов почему то нет, хотя практика показывает что твиттер - технология, серьезно влияющая на массовое сознание. И для меня загадка: как долго продлится это технологическое отставание региональных медиа от больших СМИ?
Д.Ф.: До 90-х годов в нашей стране существовала партийная пресса, и по вполне понятным причинам до экономической модели в редакции никому не было дела. Акцент делался на творческую составляющую, поэтому и руководитель СМИ был преимущественно человеком из творческой среды. Журналистику как бизнес никто не рассматривал. Потом наступили времена дикого капитализма, когда журналисты, так же, как и вся остальная страна, получали зарплату калошами, картошкой и еще много чем, только не живыми деньгами. Выживаемость городских и районных газет в таких условиях являлась приоритетной задачей, учились этому люди, что называется, с колес. Но времена меняются, а тренд выживаемости, сведения концов с концами, потребительская бизнес-модель, когда изданиям якобы все вокруг что-то должны, до сих пор главенствует. Это и есть самое главное упущение. Я считаю, что СМИ, будь то газета, телекомпания или что-то еще – это, прежде всего, бизнес. И если мы говорим об изменениях на медийном пространстве, о конвергенции и гибридизации СМИ, то на первый план должны выходить четкий, предельно жесткий медиаменеджмент, а ставка делаться на постоянное развитие. Еще один элемент, о котором стоит говорить - люди очень часто не видят внутренних возможностей и скрытых резервов. Тот же «Миасский рабочий», который два года назад я возглавил в кризисной ситуации, летел в тартарары, потому что не занимался сокращением расходной части и не научился жить по средствам, находить скрытые резервы и обращать их себе в плюс.
М.Б.: О, да, помню, зашёл как-то в “Златоустовский рабочий”, посмотрел, сколько там народу сидит в редакции и просто пришел в ужас. Что они все там делают? Зачем им столько людей?
Д.Ф.: Мне не хотелось бы говорить персонально о той или иной газете – это, наверное, с моей стороны некорректно. Но факт остается фактом: в области есть газеты, чьи штатные расписания с их явно завышенными показателями прямиком перекочевали из советских времен. А ведь сегодня эффективно и успешно то издание, которое добивается успехов меньшей численностью. Некоторые, кстати, в вопросе штатного расписания не могут перестроиться еще с тех времен, когда газеты были ежедневными. Ежедневник – по моему сугубо личному мнению, анахронизм. Такая газета по скорости публикации не успевает ни за радио, ни за телевидением. Про интернет я уже и не говорю. Но, вместо того, чтобы делать акцент на какую-то качественную аналитику, некоторые продолжают эксплуатировать тренд: мол, мы - ежедневная новостная газета. По-моему, это тупиковая ситуация.
Ю.Г.: Так что же должно случиться с газетами через 10 лет?
Д.Ф.: Я думаю, они постепенно уйдут из новостной ниши. Должен возникнуть беллетризованный продукт для чтения, типа старых классических альманахов. Плюс аналитика. Которая должна стремиться к экспертной оценке последних событий. Плюс технологии лайт-ридерства и инфографика.
М.Б.: А те поцелуйные отношения с властью, которые сегодня сложились у медиа, как Вы считаете, это - результат колоссального административного давления? Или виновато какое-то недомыслие журналистов?
Д.Ф.: Я считаю, что дело тут не в цензуре или административном давлении, как некоторые любят преподносить. Мне кажется, куда распространенней в журналистской среде такое явление, как самоцензура, психология типа «как бы чего не вышло». С другой стороны – конечно, есть примеры, когда главы районов на самом деле давят на местные медиа, и от этого явления практически невозможно избавиться полностью. Ведь каждые четыре-пять лет главы имеют обыкновение меняться.
Ю.Г.: Хотелось бы все-таки про челябинских журналистов знать.
Д.Ф.: Которые тоже срезают острые углы?
Ю.Г.: Они сами решили их срезать, по собственной воле?
Д.Ф.: Большинство изданий связаны контрактными обязательствами с коммерческими, политическими или властными структурами, не будут же они грызть кормящую руку.
Ю.Г.: Вы говорите, что журналист, прежде всего, должен выражать экспертное мнение. Но какое может быть экспертное мнение у местной газеты из маленького города, которая пишет про урожай?
Д.Ф.: Все дело в подходе. Про урожай можно написать так, что, сменив даты и объем собранного зерна, еще пару других цифр, материал можно без проблем ставить на следующий год. И я пойду против истины, если стану утверждать, что таких материалов в местной прессе мало. Все дело в профессионализме, в умении газеты находить экспертов в той или иной области и привлекать их на страницы газеты. Это – пожалуй, главный критерий, который отличает умное издание от неумного. Хотя общее падение популярности печатных СМИ – это не всегда следствие непрофессионализма. Общая тенденция такова, что люди, на самом деле, не так много читают.
Ю.Г.: Но Вы газеты читаете?
Д.Ф.: Конечно. Но для себя, к сожалению, не выписываю. Только для родителей.
М.Б.: Дмитрий Николаевич, а почему вас журналисты недолюбливают? Я сколько раз это слышал негативное мнение о Вас. Это странно, потому что Вас стоит уважать, как минимум, за очень полезный блог. Вы там много интересного пишете о творческих конкурсах для журналистов, о премиях.
Д.Ф.: О любви или нелюбви, наверное, лучше спрашивать самих журналистов. Хотя мне тоже в прошлом году, когда вступил в должность, показался несколько странным негативный настрой ко мне. Я еще только-только приступил к работе, вроде еще никого не задушил, не расстрелял, не уволил, а мне уже диагнозы поставлены. Причем, очень часто это делали люди, которых ни я никогда в глаза не видел, ни они меня.
Наверное, будь я тонкой, чувствительной натурой, существенная часть моей зарплаты уходила бы тогда на валерьянку. Но все последствия троллинга и интернет-критиканства давно уже на себе испытал. Я являюсь активным интернет-пользователем с 1999 года, был на серьезных – для города Миасс - должностях. И как только там меня на местных форумах не прикладывали, не «чморили»: и заслуженно, и не совсем. Давно переболел этим, иммунитет выработался, из-за критиканства не переживаю. Хотя стараюсь читать все, что обо мне пишут. Если нахожу замечания справедливыми, делаю выводы. При этом я не считаю правильным в обязательном порядке вступать в дискуссию. Люди, которые интересуются моей позицией, не будут разводить бессмысленный флуд, а спросят корректно, аругментированно и напрямую. А разве можно быть против содержательного диалога?
Вообще много разговоров ходит вокруг того, каким должен быть чиновник: жестким или мягким, открытым или закрытым. Мне кажется, что любой человек на работе, прежде всего, должен быть адекватным. Все остальное – мелочи, вторичное. Я длительное время проработал в пиаре, где учат узнавать людей, находить с ними общий язык, договариваться, приходить к общему знаменателю. Этот стиль и эти навыки я постарался перенести и на новое место работы. Считаю себя равнодоступным и для представителей подведомственной сферы, и для тех представителей СМИ и блогосферы, которые позиционируют себя как оппозиционные. Некоторых из последней категории, кстати, я давно знаю – например, того же Андрея Корецкого с “Урал Дейли”. Андрей, конечно, и по мне в свое время несколько раз проходился. Ничего, пережить можно. Где-нибудь в Великобритании, которая славится острыми на язык репортерами, он, наверное, был бы середнячком…
А что касается блога. Я сразу же, как только его завел, обговорил, что он является для меня еще одним рабочим инструментом. И в нем есть место для обсуждения вопросов, связанных с развитием мира медиа, но нет места для политики. Поэтому те, кто пытались «качать» в моем блоге политические темы, делали это напрасно. Для меня блог - не место для бессмысленных дискуссий, это чисто профессиональный инструмент, где я, условно говоря, освещаю проблемы журналистики и пиара. Я ищу профессиональную информацию, ежедневно ее обобщаю и анализирую, у меня для этого есть куча RSS-подписок. Я пытаюсь ежедневно компоновать эти вещи и изучать, потому что мне тоже надо постоянно развиваться в профессиональном плане.
М.Б.: Очень интересно Вы сейчас сказали о своей позиции в блоге. А вот я считаю себя больше блоггером, чем журналистом. И меня коробят разговоры о бессовестности блоггеров. Как пиарщик, я постоянно работаю с журналистами “изнутри”, и мне смешно, когда они обвиняют в чем-то блоггеров. Тот же случай с аптекой “Классика”. Второй случай стрельбы произошел в конце недели, а уже без пятнадцати девять утра в следующий понедельник мне звонили из коммерческого (заметьте) отдела одного крайне пафосного СМИ с аккуратным вопросом: “Не хочет ли руководство аптеки дать комментарий?”. Это нормально?
Как можно говорить об уровне бессовестности блоггеров при таком уровне бессовестности журналистов?
Д.Ф.: Все зависит от конкретного человека. Если есть отдельные плохие полицейские, это же не означает, что вся полиция плоха. То же самое с блоггерами. Приведу пример, профессиональный, но не имеющий отношения к Челябинской области. Я как-то заинтересовался одной темой. Может, помните, где-то месяц-два назад раздувался скандал в Туапсе. Один блоггер, которого быстро вывели в топ, выложил у себя в дневнике некий план, якобы похищенный из стана врага. И в этом «плане» отписывалось, как конкуренты собираются бороться с блоггерами, дискредитировать их. Я изучил эти материалы и пришел к выводу, что это был полный фейк. Стопроцентный. В размещенном документе была серьезная арифметическая ошибка в расчётах. Я счел это достаточным доказательством того, что документ - поддельный, потому что пиарщики могут буквы перепутать, но цифры - никогда.
На мой взгляд, надо отметить и тот факт, что блоггеры на самом деле более свободны, не ограничены какими-то обстоятельствами, достаточно вольны в своих выражениях. На них, в отличие от журналистов, не распространяется действие закона о СМИ. Журналист же обязан писать материал на основе фактов, поскольку, в случае судебного разбирательства, именно он обязан доказывать достоверность своих слов. А вы попробуйте засудить блоггера. Как показывает практика, устанете. Вот из-за этого люди в блогосфере, в основном, “за базаром не следят”.
М.Б.: Мне кажется, что блоггеров ограничила бы определенная взвешенная позиция официальных СМИ. Вот возьмем случай с бромом. Если бы нам показали профессора-химика, потом специалиста по химзащите, которые бы разъяснили нам, гражданам, что происходит и каковы реальные масштабы угрозы… Нам бы показали картинку, дали бы экспертное мнение и сделали бы это в 8 утра. Тогда это существенным образом нивелировало бы ту волну информационного шума, которая поднялась в том же твиттере. У нас блоггер не равен в своих правах с журналистом. У нас, в первую очередь, говорят об ответственности блоггера. А в Америке прежде всего говорят об их правах. У тебя есть доменное имя, какое-то количество читателей, и ты уже можешь, например, на этом основании аккредитоваться в суде для освещения хода процесса. У нас как блоггер ты не можешь аккредитоваться нигде. Что как бы даёт моральное право делать чёрти что.
Д.Ф.: А вот, смотрите, в соседней Свердловской области блоггеров уже приравняли к журналистам, и первая в России первичка блоггеров уже заработала в составе тамошнего отделения Союза журналистов. Глава Минкомсвязи России Игорь Щеголев недавно призвал блоггеров к самоорганизации: либо в форме какого-то собственного союза, либо в рамках существующих профессиональных объединений. Вам тоже никто не мешает вступить в Союз журналистов, не думаю, что Александр Юрин вам в этом откажет.
М.Б. Есть ещё одна проблема: кадровая. Я помню, что когда в качестве потенциального работодателя пришёл на встречу в ЮУрГУ, из зала встала журналистка-выпускница, вполне подиумного вида, и говорит: “За пять лет обучения мы заплатили порядка 120 тысяч рублей. Как быстро я смогу отбить эти деньги, работая у вас?”. Она даже не понимает, что её затраты - это её проблемы. И эти затраты не гарантируют её конкурентоспособности как специалиста на профессиональном рынке. Вы уверены, что у медиа действительно есть будущее с такими “кадрами”?
Д.Ф.: Разрыв между качеством образования и профессиональной действительностью существует абсолютно во всех сферах. И многие редакторы тоже к вузам подходят меркантильно: мол, давайте нам на выходе готового кадра. А так не бывает или бывает крайне редко. Звездочек мало, но они пробьются даже сквозь асфальт. Чтобы сегодня поспевать за этим ускоряющимся темпом жизни, нужно обновлять систему образования, потому что то, что преподают сегодня, через год уже может потерять актуальность. К сожалению, благодаря во многом отечественной киноиндустрии, сформировался образ профессии журналиста как определенной богемной профессии. Некоторые считают что журналистика - это VIP-тусовки, общение в высшем обществе…А в реальной жизни что получается? Чтобы делать качественные материалы нужно реально пахать. Да есть презентации, банкеты, фуршеты, но это в лучшем случае 3% рабочего времени.
Не вдаваясь в специфику вузовских учебных планов, считаю, что лишь 20% времени должны уходить под теорию, а 80% - под практику. Люди, возглавляющие реально работающие медиа-ресурсы, должны приходить и начитывать какие-то абсолютно практические, прикладные вещи. Мы же понимаем, что СМИ - это бизнес. И мы понимаем, что для развития любого бизнеса нужно постоянно осваивать что-то новое.
Ю.Г.: А какова тогда будет, на Ваш взгляд, карта этих новых медиа через двадцать лет?
Д.Ф. (рисует): Челябинск: интернет примерно 50% на сегодняшний день, газеты 16%, радио 7%, телевидение 25%. В области ситуация совершенно другая: 33% газеты, телевидение 33%, интернет 10%, радио 15%. И при этом, в телевидении не местный контент доминирует, а, скорее, федеральный. Интернет непопулярен, поскольку приходится его использовать либо с привязкой к телефонной точке, либо при помощи 3G-модема. Скорость там небольшая, да и качество связи оставляет желать лучшего.
Это не значит что ситуация будет всегда такой она естественно будет меняться. Впрочем, как газеты, журналы и телевидение. Если говорить о том, что произойдёт лет через 15-20? Я думаю, что распределение каналов информации будет таким: более 70% - интернет, 15% - телевидение, 10% - газеты, и процента 3-4 останется у радио. Причем, очень много будет гибридных СМИ, между которыми будет крайне сложно провести существующий сегодня водораздел.
Вот такой вот разговор, вот такой самый главный начальник СМИ Челябинской области. И его блог в жж – настоятельно рекомендуем читать всем, причастным к массовым коммуникациям.
Комментариев нет:
Отправить комментарий